Немного поговорили про итальянцев, можно и продолжить. Благо, в библиотеке пылится замечательная статья, с цитаты из которой можно начать.
Стратегия
The far greater strategic defeat, however, which the Italians had already [т.е. до Матапана - n_m.] suffered, had been impending from the moment they had entered the conflict in the Mediterranean. For twenty-five years, the Italian navy had been preparing for the wrong war with the wrong enemy in the wrong way [это про французов - n_m.]. When it found itself suddenly confronting an unexpected enemy, its deficiencies of technology, weaponry, and training caused it to let slip a magnificent, if fleeting, opportunity. Cavagnari wasted five months following Mussolini's declaration of war when his fuel bunkers were full, his fleet powerful, and his Royal Navy opponent weak. For years, Cavagnari had clung to the dream of a Mediterranean Jutland when he was operating in the age of Midway, but when the unlikely eventuality of a battleship action actually presented itself, not once but several times, he steamed away from it. In that sense, he had rejected the ideas of Mahan at great cost to himself and still greater to his navy
Однако, намного более тяжёлое стратегическое поражение итальянцы уже потерпели, надвигаолось с момента их вступления в конфликт в Средиземноморье. На протяжении двадцати пяти лет итальянский флот неправильно готовился к не той войне не с тем противником. Когда он внезапно обнаружил себя противостоящим неожиданному врагу, его недостатки - в технологиях, вооружениях, подготовке - привели к тому, что он упустил великолепную, пусть и мимолётную, возможность. Каваньяри растранжирил пять месяцев после объявления войны Муссолини - когда его топливные хранилища были полны, его флот был силён, а его враг - флот королевский - слаб. Каваньяри долгие годы цеплялся за мечту о средиземноморском Ютланде, хотя творил в эпоху Мидуэя, но, когда маловероятная возможность линейного боя возникла сама собой, и не один - несколько раз, - он бежал от неё. В этом смысле, он отверг идеи Мэхэна, что стоило многого ему лично - и ещё большего его флоту.
Считаю - замечательный текст. Ситуация, сложившаяся в Средиземном море летом-осенью 1940 г., благоприятствовала генеральной баталии - но её не случилось, в первую очередь благодаря сознательному выбору итальянцев. Положение итальянцев во многом напоминало положение Японии в 1904 г. - враг был, очевидно, сильнее, но за ними было локальное превосходство в силах, умножавшееся выгодным центральным положением по отношению к двум главным британским базам на театре войны - Гибралтару и Александрии. Однако если Того в кампании 1904 г. главным объектом своих действий выбрал русский флот, обеспечивая коммуникации армии постольку, поскольку, то итальянцы выбрали стратегию прямо противоположную - они были готовы принять бой, но их главной заботой было обеспечение связи с Ливией.
Подобный стратегический выбор слабейшего понятен - но, безусловно, ошибочен, что можно назвать "парадоксом слабого". Не пытаясь нанести противнику сокрушительное поражение, слабейший обрекает себя на поражение - поскольку не может вынести войны на истощение. Более того, отказываясь от боя при плохих шансах сегодня, слабейший обрекает себя на куда как более тяжёлый выбор завтра - именно об этом писал Мэхэн, критикуя де Грасса, и именно такой ошибочный выбор совершили итальянцы в первые шесть месяцев войны.
При этом у них был отличный способ принудить противника к бою - а Каннигхем, при всей своей смелости, всё-таки не был готов драться на любых условиях. В заложниках у итальянцев была Мальта, атака которой почти наверняка привела бы к "Ютланду" или "Цусиме". И здесь важно даже не наше предположение, куда важнее то, что адмирал Каваньяри считал так же - но для него это было поводом для отказа от операции. Ещё раз процитируем:
Cavagnari avoided the third opportunity of a major naval operation - an amphibious assault against Malta - by arguing that the island bristled with too formidable an array of defences; that a landing might lead to a fleet encounter; and that it might involve the distasteful prospect of close co-ordination with the army and air force.
Каваньяри отверг и третий вариант крупной морской операции - десантную операцию против Мальты - указывая на то, что защита острова слищком сильно, что высадка может привести к сражению флотов, и что это ведёт к отвратительной перспективе тесного сотрудничества с армией и ВВС.
Это можно понять: историческая травма, Лисса. Тем не менее, это была ошибка. Концепцию fleet in being многие понимают неправильно, итальянцы не стали исключением. Между тем, нажимая на пятничную педаль, можно сказать, что в августе-ноябре 1940 г. судьба Второй мировой была в руках итальянского флота. Ключевой переменной в это время была воля высшего политического руководства Великобритании к продолжению борьбы. Захват Мальты и разгром Средиземноморского флота были одним из возможных способов сокрушения - по Клаузевицу - этой воли. Результат, разумеется, не был гарантирован - ни промежуточный, ни конечный - однако итальянцы отказались от самой возможности, и, тем самым, фактически лишили свою страну единственной возможности внести решительный вклад в ход войны.
Техника и тактика
Впрочем, даже в такой ситуации итальянцы могли добиться многого, поскольку у них был "волящий оппоннент". Однако в сражении у Калабрии выгодная тактическая ситуация - смотрим -
обернулась бедой. Причиной тому, во многом, была дурная техника, точнее - "форсированная" артиллерия. Здесь итальянцы совершили ещё одну типичную ошибку слабого. Попытка компенсировать количественное отставание качественным превосходством - дело обычное, ту же ошибку в то же время совершили японцы. Но если последние хоть что-то извлекли из своих попыток "срезать технические углы", то для итальянцев артиллерийский провал был фатальным. И у Калабрии, и у Спартивенто, и у Гавдоса - везде их подводили пушки, и везде они могли добиться крупнго успеха. В первом случае - успеха судьбоносного.
Техническая ошибка слабого вытекает из кажушегося логичным в теории, но неверного на практике посыла о "компенсации". Как опыт уже упомянутой русско-японской, так и опыт Второй мировой - на Тихом океане, в первую очередь - показывает: слабый может достичь успеха, когда добивается превосходства в силах, и слабый может добиться этого превосходства, за счёт выгодных географических и политических условий. И, что ещё важнее, другого пути к успеху нет - а "прорывные технологии" могут не помогать, а мешать в решительную минуту (как не раз бывало и с итальянцами, и с японцами).
Если ошибка с техникой понятна, то другая проблема, тактическая, целиком на совести руководства итальянского флота. Неготовность и нежелание принимать ночной бой было причиной того, что многие возможности были упущены. Один из наиболее ярких примеров - от всеми любимого Брагадина:
30 августа англичане повторили свой тактический прием — одновременные операции обоих своих средиземноморских соединений. Гибралтарская эскадра пошла на восток, а Александрийский флот — на запад. Как только было получено известие об этом, Супермарина приказала итальянскому флоту выйти в море в направлении Киренаики, чтобы перехватить Александрийский флот. Самолеты и подводные лодки должны были заняться Гибралтарской эскадрой. За несколько дней до этого линкор «Дуилио», закончив модернизацию, вошел в строй. Также были отремонтированы повреждения «Чезаре», полученные в бою у Пунта Стило. Поэтому в море вышли 5 линкоров — «Литторио», «Витторио Венето», «Чезаре», «Кавур» и «Дуилио» — вместе с 10 крейсерами и 34 эсминцами. В этот момент итальянский флот находился в великолепном состоянии по своей эффективности, боеготовности и боевому духу.
Когда британский самолет сообщил о том, что итальянская эскадра находится всего в 100 милях, британское соединение повернуло на юг, показывая, что не намерено искать столкновения. Шансы перехватить англичан до заката были сомнительны, поэтому в конце дня 31 августа итальянские корабли повернули назад с приказом вновь повернуть на юг на рассвете. Если бы ночью неприятель опять двинулся на запад, его можно было бы перехватить прямо в центре Средиземного моря.
Найти сколько-нибудь логичное объяснение итальянской ноксофобии сложно, но она, вне всяких сомнений, тяжело сказалась на итальянских перспективах.
Наконец, ещё одной проблемой стала проблема взаимодействия с авиацией. Здесь, с одной стороны, можно сказать, что такие проблемы возникали почти у всех, а у итальянцев проблема была сложнее, чем у многих других - им нужно было налаживать отношения с ВВС другой страны. Это не только привело к поражению у Матапана, но и лишило итальянский флот перспектив во время Критской операции - впрочем, в то время судьба Второй мировой уже была решена.
Боевой опыт и уроки истории
У итальянского флота дурная репутация - вполне заслуженная... и нет. Итальянцы демонстрировали отдельные успехи - и не только типа "найти трёх героев". Они, например, оказались готовы к противолодочной войне - чем неприятно удивили британцев. Итальянский флот, говорят, потопил 34 подводных лодки союзников - достижение более чем (что там у японцев?)
Что ещё важнее, итальянцы сумели использовать "кровавый опыт". Сложная проблема взаимодействия с авиацией была успешно решена к 1942 г., примерами чего стали бои в марте и июне. Чуть позже итальянцы подтянули свои ночные умения, в том числе за счёт использования радаров, что, впрочем, проявилось уже совсем поздно - наиболее красивым примером стал разгон британских торпедных катеров крейсером "Сципионе Африкано".
Таким образом, итальянский флот, в принципе, был способен успешно вести современную морскую войну. В контексте частного "авианосного" вопроса можно сказать так: правильный технический выбор (умеренная техническая политика) в сочетании с единственно возможной стратегией "блицкрига" мог принести успех и без строительства авианосца; и, с другой стороны, грубая стратегическая ошибка в самом начале не могла быть скомпенсирована "правильным" выбором в пользу авианосца.
Впрочем, более важным, общим представляется другой вывод - уже озвученный выше. Мэхэнианский принцип - главной целью в морской войне всегда является вражеский флот - верен не только для сильного, но и для слабого. Причём для слабого он даже "вернее", если можно так выразиться. Сокрушение вражеского флота может привести к завершению войны на выгодных условиях, в то время как пассивная стратегия fleet in being может только оттянуть неизбежное. Сокрушение вражеского флота возможно только при превосходстве в силах - однако достижение оного, временного и локального, возможно и для слабого. Когда и если такое превосходство достигнуто - упускать шанс нельзя ни в коем случаем. Да, может случиться так, что превосходства в силах не будет - и война будет проиграна. Однако если от шанса отказаться сознательно - в пользу fleet in being или guerre de course - то война будет проиграна обязательно, в момент принятия этого решения.
Всем пятницы.