Русско-японская: локальные трудности

Простота сложности.

Предпраздничный текст вызвал интерес у публики и комментарии поблизости. Хочется сказать отдельное спасибо ув. thor_2006 за две прелестные цитаты (тыц, тыдыц). Обсуждение имеет смысл продолжить. Например, поговорить о простых решениях и элементарных трудностях. И то, и другое, полагаю, относится к ключевым проблема исследования и общественного восприятия русско-японской. Сложно понять, что же такого сделали японцы - и трудно осознать, в чём именно были проблемы России.

Начну с решений. Для начала ещё раз постулирую - ход и исход войны обычно определяется внешне простыми политическими и стратегическими решениями. Именно внешняя простота мешает правильному восприятию и фокусировке внимания. Если говорить о причинах успеха Японии, то к числу таких решений, очевидно, можно отнести решения, повлекшие за собой создание флота 6-6, и собственно решение о начале войны. Полагаю, третьим аналогичным решением было решение об удвоении армии мирного времени, так же принятое и реализованное между японо-китайской и русско-японской - но это решение я не рискну прокомментировать, только упомяну. О двух других скажу пару слов ещё раз.

Похоже, что само создание японского флота обр. 1904 г. воспринимается как факт - не как действие, потребовавшее чрезвычайных усилий японского народа и умственного напряжения японских морских министров. Между тем, это было именно выдающееся достижение, ставшее следствием простого с виду, но сложного по сути решения Сайго и Ямамото. Если бы в 1895 г. японское морское начальство попросило не 6, а 4 броненосца - создать и сохранить преимущество над нашим флотом по ходу предварительного состязания и самой войны японцам бы, вполне возможно, не удалось. Если бы Ямамото предложил купить 8 или 10 броненосцев - кабинет или парламент могли зарезать программу так же, как зарезали 4-4 за пару лет до того, и флот 6-6 так же не был бы создан.

Чего было больше в японской программе - расчёта или политической удачи - сказать сложно, но, так или иначе, она была принята и реализована. За счёт - ещё раз - напряжения усилий японского народа. Напомню: в 1900 г. расходы на флот составили 19,9% обших расходов японского бюджета - против 5,4% расходов бюджета российского. Как мы установили по ходу казалось бы несерьёзного обсуждения, напряжение японских сил при создании флота 6-6 было аналогично напряжению сил России - в том случае, если бы Россия в тот же период попыталась создать флот, равный британскому. Сделайте паузу, ещё раз распробуйте эту мысль.

Не менее важным - и в конечном итоге удачным - оказалось решение начать войну. На море это означало, что к уже достигнутому превосходству в силах добавляется преимущество инициативы действий. Обсуждение этой идеи в комментариях к предыдущей записи свелось к вопросу об атаке японских истребителей на нашу эскадру в первую ночь войны. Однако, эта атака была далеко не единственным - и, возможно, не главным бонусом. Более того, эта атака, возможно, осложнила жизнь Того - без оной шансы Того на организацию генерального сражения у берегов Кореи, с превосходством в силах, были достаточно велики. В то же время, право первого хода позволило японцам:

- занять три ключевых пункта на побережье Кореи (Чемульпо, Пхальгупхо, Мозампо) ещё до начала боевых действий;

- фактически "взять" Сеул и решить одну из важнейших политических задач - установление политического контроля над Кореей - в первый день войны.

Прежде, чем продолжить список, подчеркнём: борьба за Корею была причиной и целью войны, и указанное выше не стоит недооценивать. Очевидно, что обратная ситуация - неожиданная высадка русских войск в Чемульпо и Гензане - радикально меняла ситуацию и дальнейший ход войны. Взятие Кореи с боем потребовало бы времени - самого важного ресурса в стратегии блицкрига, единственной доступной японцам.

Помимо этих, главных, достижений имелись и иные бонусы. Русское морское командование в первые дни войны - в то самое время, когда японцы везли войска 12-й дивизии в Чемульпо - оказалось занято организацией обороны Квантунского полуострова. Одно это - даже без учёта неизбежной деморализации - создавало благоприятные условия для развития японских успехов. Но и этим японские бонусы не ограничивались. В "подвешенном" состоянии оказался отряд Вирениуса. Конечно, нашего контр-адмирала можно критиковать за отсутствие должного боевого духа, но: его отряд не был ни достаточно силён, ни достаточно быстроходен для того, чтобы строить серьёзный расчёт. Более того: его отряд, включавший в себя истребители и миносноцы, не был подготовлен к переходу через Индийский океан в военное время, без возможности полноценного использования нейтральных баз. Но и "выключение" Вирениуса не было последней из японских выгод. Внезапное начало войны позволило им уничтожить два наших крупных корабля - "Варяг" и "Кореец" - в Чемульпо. Создало предпосылки к потере ещё двух канонерских лодок - "Сивуча" и "Манджура". Наконец, вишенкой на агрессивном торте стал захват нескольких наших пароходов, включая один - с боеприпасами для эскадры.

Вероятно, по мере чтения предыдущего абзаца во многих душах зрело возражение: так это всё можно было предвидеть, этого можно было избежать! Безусловно. И здесь мы подходим к тому самому вопросу об элементарных трудностях. К вопросу о том, в чём, собственно, была проблема.

В прогремевшей некогда всеми сцепками и осями записи мы подробно обсудили вопрос локальности русско-японского политического конфликта, и русско-японской войны для России в целом. Именно эта локальность и была главной управленческой проблемой. И дело даже не в том, что Николаю II приходилось опасаться удара в спину от кузена (каковой, заметим, последовал). Дело в том, что Николаю II и другим важным российским людям приходилось решать нетривиальную задчу: какую долю ресурсов - денежных, военных, временных - можно выделить на решение "японского вопроса".

Для того, чтобы понять сложность задачи, вспомним англо-бурскую и итало-эфиопскую, Зимнюю и итало-греческую, Корейскую и Вьетнамскую. Локальная война с заведомо более слабым противником является сложным делом. Оно не является заведомо проигрышным, разумеется - однако, приведённые примеры, полагаю, позволяют понять, что неудача в такой войне не обязательно является следствием слабости или бесталанности военного или политического руководства. При этом - да, локальные неудачи, взятые изолированно, почти всегда создают впечатление слабости и бесталанности. Однако, длина вышеприведённого ряда позволяет уверенно сказать, что у таких неудач есть существенные объективные причины. Одна из них - на уровне управления: слабому противнику не надо решать задачу о распределении ресурсов, сильному - надо. Это - неустранимое преимущество слабого.

При этом русско-японская в приведённом выше ряду была особой - Япония оказалась очень сильным локальным соперником. Сильным благодаря мобилизации ресурсов общества и удалённости от центра российской силы - ещё раз вспомним "аргумент Кеннеди". Впрочем, простые объяснения хоть и красивы, но требуют фактической иллюстрации. Иными словами, следует указать на то, как именно эти японские преимущества сказались в конкретном случае. Попробую.

Программа 6-6 позволила Японии достичь существенного перевеса в силах флота где-то в 1900-1901 г. - и сохранить его до конца 1903 г. У России было  несколько "опций" по сохранению преимущества за собой, каковые суть:

- заказ большего числа крупных кораблей за границей;

- сохранение на Дальнем Востоке крупных кораблей ценой снижения их боеспособности (отказ от ремонта в России);

- сосредоточение главных сил Балтийского флота в Средиземном или Балтийском море с подготовкой к переходу на Дальний Восток в случае войны.

Все эти решения, в той или иной степени, были возможными, но чрезвычайными. По каждому из трёх пунктов имелись существенные возражения, ни один из них не выглядел безусловно предпочтительным a priori. О том, в какой степени принятию правильных решений могла поспособствовать теория, мы сказали до праздников. После оных скажем ещё вот ещё что: наличие такой теории как единой доктрины строительства и применения флота в то время тоже не было нормой. Доктринальная стройность японского флота тоже была достижением Ямамото, японский флот в этом смысле вырвался вперёд - возможно, дальше всех. Чему, кроме таланта Ямамото и Ко, способствовали ещё два фактора: у японцев был свежий боевой опыт, и у японцев не было "проблемы традиции".

В том же самом ключе стоит оценивать действия нашего флота во время войны. Прежде, чем критиковать наших адмиралов, стоит ещё раз отметить: всем им, без исключения, приходилось решать очень сложные задачи. Эту сложность создали японцы. Неудача при решении сложной задачи не есть, разумеется, повод для гордости. Неудача при решении сложной задачи, разумеется, может сопровождаться ошибками, поиск и исследование коих могут быть увлекательны и поучительны. Но - неудача при решении сложной задачи не есть повод для радикального пессимизма и безудержной русской лихости при выставлении оценок в исторических дневниках.